Приятно, когда тебя называют Снегурочкой, даже если ты накануне играл Деда Мороза. 

 Снегурочка из меня получилась лучше.

Казахские каникулы [можно сделать ссылку на рассказ] с легкой руки Айгуль и Балгын имели свое новогоднее продолжение. Я приняла безумную идею отпраздновать день рождения Айгуль и Новый Год вдали от Родины и ринулась покупать билеты. И вот – подарки в сумке, билеты в зубах, а я заваливаюсь в поезд «Свердловск – Оренбург».

 Оренбург – это перевалочная база на пути в бывшие южные республики. Сутки в поезде, а потом 11 часов моциона по ночному городу. Ах, какая красота! Ночной город всегда хорош, а если накануне Нового Года, то просто сказка! Ведущий от вокзала Парковый проспект переливался и звучал, как музыкальная шкатулка! Я не спеша гуляла по паркам, потом через площадь по другой улице со всевозможными бутиками, пока не замерзла в хлам. Время было за полночь, когда я приплелась на вокзал и упала на скамью в ожидании утреннего поезда «Москва – Ташкент», предвкушая, как я отдохну в скором фирменном поезде, состоящем исключительно из купейных вагонов. Какой-то милиционер пытался ночью проверить у меня документы, но поверил на слово, документы ночевали отдельно от меня в камере хранения. Неужели я так похожа на бомжа? Скорей бы в поезд! 

Узбекский суперпоезд по цене самолета прибыл вовремя, я с наслаждением завалилась на вторую полку и закрыла глаза. Через полчаса я их открыла. Если бы я знала, что все еще только начинается, то не пережила бы этого, но пока я просто посмотрела на градусник, висящий перед купе. Т= + 28 по С. Зимой. Без форточки. Градусник явно врал, на второй полке было жарче. Я начала потихоньку раздеваться, косясь на ехавших со мной узбеков. Узбеков мои шебуршания не волновали, они пили зеленый чай и обсуждали Россию, в которую эмигрировали 8 лет назад, но так и не смогли получить паспорт. Пересечение границы только с видом на жительство волновало их больше, чем мой медленный стриптиз на второй полке, они обсуждали сумму взятки за пересечение и цены на рынке. Кстати сказать, из России их выпустили легко и бесплатно, в Казахстан запустили так же. Узбеки сразу начали обсуждать Казахстан с подсевшей к ним татарочкой, мои же муки по раздеванию под одеялом они игнорировали. А после границы нас ждал большой сюрприз. Раздевших до минимально приличных пределов, я все-таки угорела на своей верхней полке. Пришлось спуститься к узбекам. Меня откровенно тошнило, я попросила минералки и открыла дверь в коридор. О ужас! Узбекский суперпоезд по цене самолета представлял собой смесь трамвая и базара! Весь коридор был забит народом в пальто, сумками, мешками, все это сидело, стояло и лежало в три ряда! Кто-то пил чай на полу, кто-то там же на полу колбасу резал. Мне стало еще хуже. А вдоль всего купейного вагона шумел восточный базар. Непрерывной цепочкой, сумка к сумке и ноздря к ноздре шли торговцы, предлагая один и тот же товар. Так вот  что это за шум после границы?! Я закрыла купе и зажмурилась. А жизнь на колесах кипела: узбеки продолжали по-русски обсуждать Россию, проводник рассаживал безбилетных пассажиров, а кочегар топил вагон саксаулом как баню. Никто не собирался предупреждать пассажиров о высадке на их станциях, тем более, будить этих пассажиров ночью. Я запаниковала. «Какое время в расписании?» «Время Астаны.» «А какое местное? И на сколько мы опаздываем?» Проводник пожимает плечами и строит мне глазки. «Так вы меня разбудите  в Кызылорде?» «В Кызылорде? Канэчна! А ви куда едэтэ? (!) А откуда? А сколько вам лэт?» О, Аллах!..

 Так я полночи и простояла в коридоре в позе цыпленка табака, размазанного по стеклу. Закроешь дверь в купе – нечем дышать, откроешь – невозможно спать. В 2 часа ночи заорал сотовый телефон, включенный в режим будильника. Сотовый радостно сообщил, что я подключилась к казахской компании КСELL и попросил звонить в Россию по указанному коду. Я послала сотовый туда же, где и проводник и решила просто не спать. И не спала до 6 утра. Иногда хотелось прилечь на пол рядом с порезанной колбаской, в коридоре было прохладнее купе, но прилечь было просто негде. И что они все здесь вообще делают?! А ларчик открывался просто: в этой части Казахстана НЕТ ЭЛЕКТРИЧЕК! Догадываетесь, что происходит? То-то! Самое смешное, что через 2 недели я снова ехала в этом поезде ночью и без билета, как все нормальные казахи, но только не домой. Но об этом позже. 

Зима в южный Казахстан опять пришла без снега. Нет, что-то такое беленькое все-таки изволило выпасть накануне, и теперь это тихо таяло под утренним дождем. Перед выходом на перрон Кызылорды я напялила на себя все, что только было возможно, зима однако! Айгуль так и сказала по телефону, что у них тоже холодно. Мда… Я поблагодарила Аллаха, что не поехала в шубе, у нас в Екатеринбурге тоже было тепло, но не до такой степени. Легкий дождик, туман, комары в подъезде, в общем – нормальный канун Нового Года! Здравствуй, Кызылорда! 

Кызылорда – достаточно молодой для Востока город. В 1853 году, после осовбождения округа Акмечеть от ига Кокандского ханства была построена крепость-гарнизон Перовск, названная в честь генерала Перовского, возглавлявшего русскую армию. Этот военкомат до сих пор стоит на берегу р. Сырдарьи, на окраине города. Позже, в советское время, Перовск переименовали в Кызылорду (примерно Красногорск) и сделали столицей Казахской ССР (1925-29 г.г.). В 1929 г. столицу перенесли в Алма-Ату, потом в Астану (Акмолу, Целиноград), но город продолжал расти. Во время войны там работали эвакуированные заводы «Реммаш» и «Эмальштамп», а после войны силами японских военнопленных была построена плотина, пополнился город и ссыльными корейцами и евреями. Корейцы образовали там довольно большую диаспору и приучили местных жителей к своей кухне. Мне довелось попробовать с десяток этих экзотических блюд – необычно и дюже перчено, но местный казахи едят это килограммами. В городе есть ВУЗы и Драмтеатр, Краеведческий музей и прекрасный Диагностический центр, стадион на 10 тыс. мест и памятники культуры. На фоне высоких зданий и широких  улиц странно звучал вопрос местных жителей: «Ну, как Вам наш город, наверное, большая деревня?» «Да нет же! – отвечала я, - Нормальный город, а автомобильные пробки у вас еще впереди.» Из-за широких улиц и малого количества транспорта правила дорожного движения там практически отдыхают. Люди ходят прямо по дорогам и переходят их в произвольных направлениях под произвольными углами. И что самое интересное, машины дорогу им уступают! Вначале от такого произвола я вздрагивала. У моего дома есть пешеходный переход, но перейти его всегда было проблемой. Пару раз я пыталась пройти под этот знак, но больше рисковать как-то не хочется, водители у нас пешеходов игнорируют, а на кладбище я не тороплюсь. Здесь же можно не смотреть по сторонам, водитель вежливо объедет тебя, да еще предложит подвести. В городе из городского транспорта есть только маршрутки, зато такси – как в голливудском кино! Достаточно шагнуть за порог дома и взмахнуть рукой. По взмаху руки, как рояль из кустов, у твоих ног тормозят сразу несколько машин. Иногда мне казалось, что такси в городе больше, чем населения. Если не верите – проверьте сами!

Проблем, конечно, в городе хватает. Здесь плохо с водой, электричество перестали отключать только пару месяцев назад, Рисозавод практически стоит. Зато стали появляться нефтедобывающие компании, а значит, и «новые казахи». И еще интересный момент: в городе сделаны каналы наподобие питерских. Каналы проходят через весь город, на мостах их охраняют барсы, кони, сфинксы и прочая бронзовая живность.  Весной их заполняет соседняя Сырдарья, представляете, как резвятся в них дети! Вот такой местный «Невский». 

Город я смогла рассмотреть только через 10 дней после приезда, все первые 10 дней я «снегурила». Гостеприимство на Востоке – это настоящее испытание для европейца. Особенно, если у кого-то 10 братьев и сестер, а у них есть жены, мужья, подруги и сослуживцы. Да еще канун праздника! Где мы были в новогоднюю ночь – уже плохо помню, мест пять посетили, вернулись домой в 7 ч утра. Помню только, что на первую «Елку» я попала еще 29 декабря в психиатрической больнице. И ничего смешного! Просто Балгын работает там делопроизводителем, вот мы туда сразу с поезда и побежали. Елка была отменная! Бал-маскарад, потом розыгрыш призов, потом стол, эх! Жаль, что все так быстро кончилось, но праздник еще только начинался. Вот тут-то меня и назвали Снегурочкой. Гость в дом – счастье в дом, гость из другой страны на пороге праздника – Счастье с большой буквы «С» и все хотели его иметь. Для меня Новый Год проходил все 18 дней и под девизом «Прощай, фигура!» Сколько я всего всем нажелала за столом – Аллах не выполнит и за 100 лет! Ладно, для хороших людей не жалко!

 Через 5 дней я стала задумываться, через 7 попросила пощады, через 10 сказала «Хватит!» «Хватит!», конечно, не получилось, но мы пошли в музей, а в гости стали ходить с условием, что я буду «не есть и не пить». Не есть и не пить тоже не получалось, но праздник начал затухать. Вот таким хитрым образом я рассмотрела город, а потом поехала на космодром Байконур.  

Побывать в Казахстане и не посетить Байконур – это как побывать в космосе и не увидеть Землю. Само название Байконур означает какую-то местность в степи. Крестной матерью нашего космодрома была радиостанция «Би-Би-Си», которая объявила о запуске русского спутника «с Байконура» всего через несколько минут после запуска, раньше наших СМИ. Сам город раньше был поселком Заря, потом поселком Ленинским, затем городом Ленинским и только с декабря 1995 г. стал зваться тоже Байконур. Вот тут надо вспомнить, что в этой части Казахстана нет электричек. Поездка до ст. Тюратам длится 5 ч в проходящем поезде типа «Москва – Ташкент», как раз на полу рядом с колбаской. Нам достался поезд попроще. Первый час всего за какие-то 200 тенге/чел мы простояли в тамбуре рядом с ненаглядным мешком саксаула, которым кочегар истово топил вагон. Потом Айгуль показала проводнику мою славянскую физиономию, огромный пленочный «Олимпус» на моей шее, проводник кивнул и – вот мы, по страшному блату, посажены в ноги какой-то спящей девушке. Надо сказать, что моя славянская внешность плюс идиотская улыбка иностранца плюс пленочный «Олимпус» весом в 1,5 кг производили в Казахстане неизгладимое впечатление и служили пропуском во все, ну, просто во все места! Я этим впечатлением бессовестно пользовалась, заходила, куда хотела и задавала любые вопросы на правах иностранца. Еще бы понимать при этом по-казахски…

 Здесь хочется опять отвлечься на поезд. Самыми богатыми людьми в Казахстане являются нефтяные магнаты и проводники поездов, это однозначно. Я прикинула на пальцах, сколько в сутки проходит по этим поездам вынужденных безбилетников и кочующих торговцев, получился крупный аул. Потом на других пальцах я умножила эту сумму на 365, получился домик на Канарах. «Хорошо иметь домик в деревне…» Мы сидели в ногах у девушки, рядом стоял молодой человек и беседовал с кем-то на второй полке. С третьей полки тоже кто-то свисал. Молодой человек стоял все 4 часа, беседовал он не с возлюбленной, а с двумя пацанами, что сидели в позе лотоса наверху, было жарко, душно и темно. Когда по вагону проходили торговцы (т.е. непрерывно), молодой человек голым пузом чуть не утыкался мне в нос. Мне очень хотелось его пощекотать, потом укусить, потом я просто отвернулась и смотрела в темное окно. Станция Тюратам должна светиться как новогодняя елка, там много огней на улицах, там Родина. А вот и она! 

Не каждый, кто высаживается на станции Тюратам, попадает в город Байконур. Там существует КПП и «выбить» туда пропуск – это отдельная песня! Слова этой песни просты: надо иметь там родственников или знакомых, это понятно, но вот «выбить» пропуск на «Вторую площадку», где музей им. Гагарина и стартовые столы – это искусство. За это отдельное спасибо представителям областной адвокатуры. Немного спасибо и мне, любимой, без меня всего этого бы не произошло. Посещение «Второй площадки» было назначено на утро, а пока мы въезжали в ночной город. Высокие дома, ретрансляционные башни, много огней и туман. 

Туман остался там еще на пару дней, поэтому фотографии с Байконура так нечетки. Когда-то здесь была большая воинская часть, население ок. 60 тыс. чел., теперь осталось порядка 20 тыс. Было жутко смотреть на брошенные дома и казармы с заложенными кирпичем окнами, жизнь после развала СССР там остановилась. Заложен кирпичем и бывший горком, в здании бывшей партшколы теперь налоговая. Туман, брошенные дома и песок. Я интересуюсь у водителя машины, в которой едем, как тут жизнь. «Да вроде последние 2 года ничего. Сейчас вот ваш Путин приехал, заключил договор об аренде космодрома еще на 50 лет, так что будем жить!» С работой и товарами сейчас в Байконуре нормально, прямые поставки из Москвы, а первые годы после независимости были трагедией. Русским здесь преимущество, едут много из Самары и Оренбурга, расконсервирывают квартиры, получают российскую зарплату и стаж «год за два».

 Утром поехали в Федеральный Космический Центр. На КПП долго выясняли историю с пропуском на «Вторую площадку», где музей, но попадем туда или нет – так и не поняли. Это далеко, еще 40 км, ехать надо на своем транспорте с записью номера машины в пропуске, на такси нельзя. Побежали за документами на машину. Пока происходила беготня и звонки руководству, решили погулять по городу, а я уже начала снимать. Снега здесь тоже нет. Весь город представляет собой одну большую песочницу, из которой торчат знакомые тополя и яблони. Травы тоже нет, вместо нее протянуты трубы и дождевальные установки, которые покрашены в зеленый цвет. Мы дома за такой песок платим по 40 руб. с носа, чтобы его привезли в песочницы детского садика дочке, а тут его – ешь, не хочу! Даже на зубах скрипит!

 Город хоть и не развивается, но живет. Есть филиалы Московского Авиационного института (МАИ), Казахско-Российского государственного Университета, техникум связи, медучилище, стадион, бассейн. На берегу все той же Сырдарьи стоит старый кораблик-ресторан, конечно же «Титаник», много кафешек и везде атрибутика космоса. Недалеко от главной площади стоит на постаменте НАСТОЯЩИЙ ракетоноситель в честь 30-летия космодрома. Огромная наклонная «сигара», вымытая и покрашенная, жаль, что я увидела ее уже ночью, снимок не получился. А пока мы узнаем, что пропуск выдан, я успеваю заскочить в фотоателье взять пленку и быстро купить две фото с космодрома в рамочке. Эх, денег пожалела, надо было с десяток накупить в подарок! Теперь эти фотографии висят над рабочим столом, а в столе лежат еще почтовые конверты, гашеные на космодроме Байконур. Я как бывший филателист знаю им цену, поэтому кому надо – милости прошу в гости, поделюсь! 

Дорога через степь на «Вторую площадку» оказалась долгой. Нас в машину набилось 7 человек, не каждый же день такой пропуск дается! Пришлось пройти проверку еще на трех КПП, на одном из них чуть не улетела в степь моя миграционная карта. Пришлось постовому побегать за ней с моим паспортом в кулаке, а мне слегка понервничать. Перед въездом на площадку надолго застряли на посту ГИБДД. Российскому старшине не понравилась машина, старая, мол, неухоженная (?) и вообще. Водитель-казах долго умолял старшину, что-то обещал взамен, старшина кривил рот, осматривая и обнюхивая нашу машину. Наконец, пропустили. А на «Второй площадке» тишина и пустота. Мы с удивлением медленно едем по улице. Тоже брошенные дома, тоже тополя из песочницы, людей нет. Люди, ау! Первые живые существа появляются рядом с музеем. Нам рады, в здании включен свет, билеты куплены и экскурсия началась!

 Музей находится в здании 1958 г., оно старейшее на космодроме, в нем раньше С.П.Королев проводил совещания. Так как мы находимся в Казахстане, то в музее много картин из риса и соли. Очень оригинально смотрится. Много графики и картин мультипликаторов. Нам показывают  макеты двигателей Глушко, гироскопы Кузнецова, есть бортовое оборудование пилотируемой программы: дальномер с «Бурана», следящая антенна с него и т.д. Есть действующая модель ракеты ГИРД-09, которая использовалась на съемках фильма «Укрощение огня», ее можно запускать хоть сейчас. Рядом стоит глобус Луны с пустым сектором, где еще не была сделана фотосъемка, он подарен музею самим Королевым.

 Жаль, что в музее нет отопления, мы-то в зимней одежде, а вот экскурсовод мерзнет. Под потолком висит технологический дублер первого спутника, он тоже работает, что и было показано. Технологические дублеры существуют для того, чтобы на них отрабатывать команды. Если команда прошла и понята техникой правильно, она посылается запущенному спутнику, если нет – то есть возможность что-то исправить.  В свое время мне выпала удача побывать в Звездном городке. На НПО «Автоматика», где я тогда работала, пришла заявка на курсы повышения квалификации по теме «Испытания изделий». «Изделиями» неожиданно оказалась ракетно-космическая техника! Инженеры заскучали, а мне как бывшему астроному было просто в кайф! И чего только не оказалось под Москвой! Я сидела на занятиях и смотрела в окно на Центр Управления Полетами, потом нас повели в КБ «Химмаш», где делают двигатели к ракетам и НПО «Энергия», где делают все прочее. Душа моя пела! Всех секретов не расскажу, но технических дублеров в испытательных стендах с имитацией космоса я насмотрелась вдоволь. Помните неудачный запуск наших станций к спутникам Марса Фобосу и Деймосу в 1988 г.? Это наши решили сэкономить на технологическом дублере и не сделали его. Одна из команд не прошла и спутники затерялись на орбите Фобоса. Еще оказалось, что космические спутники обшивают специальной тканью от попадания пыли и микрометеоритов. Стоят женщины на стульчиках и вручную все антеннки обшивают.

 Звездный городок оказался не менее интересен, теперь настала очередь космодрома. Поэтому по музею космонавтики я бегала как ищейка, стараясь все снять, записать и запомнить. Руки мерзли, приходилось работать в перчатках, но это ерунда! Так, что тут у нас еще? Колба с землей с места приземления Гагарина. Часть обшивки с корабля «Восток». Пропуска всех космонавтов. А вот и первая ЭВМ на лампах! При ее работе температура воздуха в комнате поднималась на десятки градусов. Неплохо бы сейчас включить! Экскурсовод уже синяя и пошла греться в коридор, пока я снимаю нашу группу.

 У катапультируемого кресла пилота «Восток» с манекеном мы сфотографировались раз пять, получилось, как гномы вокруг гроба Белоснежки. На этом кресле возвращались с орбиты первые космонавты. Дело было так: на высоте 8 км оно отстреливалось от корабля  и спускалось на парашюте (а Т там около -50 по С!), потом на высоте 4 км с него на парашюте отстреливался космонавт и плавно падал в заданный район, где его долго искали с собаками и вертолетами. Теперь на землю падает спускаемый аппарат размером с большой шкаф. Космонавты там сидят в три погибели, зато в тепле и почти безопасности. Раньше они находились там просто в «спортивных» костюмах, но после разгерметизации такого аппарата в 70-е годы и гибели всего экипажа они стали возвращаться в полных скафандрах. Я попробовала дома залезть в шубе в шкаф, попробуйте и вы, вам понравится.

 

Да, кстати о скафандре. Вы знаете, что за чемоданчики держат космонавты в руках, когда идут на старт? Я в детстве думала, что это чемоданы с документами, друзья говорили, что это баллоны с воздухом. Оказалось, что это личные биотуалеты. Да-да! А вы попробуйте потерпеть часов 12 от старта до прибытия на орбитальную станцию! 

Пищу космонавтов я фотографировать не стала, такое я видела и в Звездном: баночки, тюбики, хлебцы на один укус в виде шоколадной плитки. Просроченная пища там же в Звездном и продавалась. А вот космическая пищевая контрабанда у нас вызвала интерес. Не секрет, что в быту космонавты и курят, и пьют спиртное, как и «весь советский народ». На орбите курить нельзя. Но слегка выпить можно. Нам показали «Коньяк» в пластмассовой бутылке с соской. Он появился в рационе после многочисленных контрабанд его оригинала, когда космонавтам приходилось буквально выбивать об стенку корабля его содержимое из стеклянных бутылок. В невесомости жидкость принимает форму шара и равномерно расползается по всей бутылке, слить ее в стакан просто невозможно. Теперь спиртное в космосе сосут легально и культурно из сосочки.

 В конце экскурсии мы оставили свои автографы с впечатлениями в книге памяти. Ну, все, теперь можно идти греться в машину. А на обратной дороге нас все-таки штрафанули! Российский ГИБДДшник хищно глянул на нас и увел водителя минут на 30. О чем они говорили так долго - для меня загадка. Потом мы отъехали на 300 м, достали вино и закуску и выпили за благополучный проезд оставшихся двух постов. О чем говорили мои спутники  - для меня тоже загадка, но обстановка была душевной. Посты мы миновали без проблем. 

Обратно из Байконура мы уезжали в 2 ч ночи. Суперпоезд «Москва-Ташкент» при помощи двух дежурных милиционеров приютил нас в вагоне-ресторане. О, это, несомненно, были элитные места! Рядом за соседним столиком спали военный и какой-то цивильный гражданин, другие места при помощи мешков превратились в диваны, на них спали богатые торговцы. Тариф за проезд здесь был явно выше, но с нас не взяли ни тенге благодаря опять-таки областной адвокатуре. Большое спасибо! Голова от сна за столом на дамской сумочке долго не поворачивалась в другую сторону. Ничего, зато впечатлений на всю оставшуюся жизнь!  

После этой поездки отсыпаться пришлось недолго. Вечером следующего дня на кухне Айгуль был собран «военный совет», который постановил уже в 4 ч ночи выдвигаться на следующий объект: священный город Туркестан. Ночь прошла в тревоге и сборах. В тревоге потому, что за окном бушевала гроза! Как там у поэта: «Люблю грозу в начале января?» Ох, нет, запамятовала.  Я еще раз вспомнила про свою шубу и забытый дома зонтик. Ладно, прорвемся!

 Итак, все с начала. Ночь, восточный экспресс в направлении границы с Узбекистаном, духота, толкотня, 200 тенге/чел проводнику, бесконечный базар. Чтобы не уснуть вяжу носок. Через 5 ч прибываем в город, где по-январски уютно идет дождь. На этот раз поездка проходит под патронажем научных сотрудников местного университета, за что им огромное спасибо! Подобрали, как говорится, обогрели, накормили и пустили любоваться красотами Востока. А полюбоваться было чем! Священный город Туркестан находился на дороге Великого шелкового пути. Когда-то в нем было более 60 мечетей, в них приезжали учиться богословию со всего мира, а диплом о духовном образовании получали в Бухаре. Сейчас этих мечетей нет. Сам город небольшой, похож на игрушку: чистенький, веселенький и разноцветный. То, к чему мы стремились – это не богатый и дешевый рынок (ох, тоже стоит посетить!), а остатки древнего города и мечеть 14 века. Представляю, как она смотрелась в те далекие времена на фоне выжженной степи! Хотя в самом 14 в. при Тимуре построили только нижнюю часть. Архитектор, строивший ее, умер и, как водится, не оставил своих чертежей. Достраивали ее уже в 16 в., но и тогда закончить не смогли, просто накрыли крышей. Верх мечети сделали уже в 18 в., а в 19 в. по приказу русского царя Николая I ее отреставрировали. Вышло классически: хотели как лучше, а получилось как всегда,  внутри здания забелили все росписи. Нынешние реставраторы стараются как могут, процесс идет непрерывно, хотя мечеть действующая. Мы видели службу, потом приехала свадьба, тут же происходят экскурсии и научные работы. Ученые считают, что здание не дотянуло до задуманной высоты 20 м, это много, сейчас высота купола 41 м, но определенные пропорции надгробного камня говорят, что надо 60 м. Внутри мечети фотографировать нельзя. А жаль. Очень жаль. Внутри много интересного с тех далеких времен. В центре находится усыпальница святого, которая ныне отгорожена от прихожан узорной решеткой. На решетку люди вешают платки, которые потом используются на нужды храма и посылаются в родильные дома. Со стороны входа усыпальница закрыта на огромные двери 14 в., инкрустированные серебром и слоновой костью, и перегорожена древком от знамени Тимура. Огромная такая лесина, которая оканчивается серебряным набалдашником и конской гривой, смотрится устрашающе. При раскопках в этой мечети было найдено более 300 останков людей, видимо, здесь хоронили всю казахскую знать. Здесь же находится и могила Абылай-хана, о котором я писала в предыдущем рассказе.

Вся экскурсия проходила на казахском языке. Я, понятно, ничего не понимала, только шаталась по залу, растирая озябшие руки. Видя мои страдания, Айгуль и Балгын пытались переводить мне хотя бы отрывки, но дело продвигалось плохо. Тогда Айгуль обратилась с просьбой к экскурсоводу говорить хоть немного по-русски, в конце темы. Это потом я узнала перевод ее просьбы, а реально это выглядело так. Толпа людей рассматривает древнюю реликвию, я в стороне ковыряю пальцем плитку 14 в., и вдруг вся толпа поворачивается с шумом к Айгуль. Я замираю. Народ чем-то очень возмущен, на Айгуль кричат! Она что-то коротко говорит и показывает пальцем на меня. Народ с шумом разворачивается ко мне. Я в одиночестве вжимаюсь в плитку у другой стены и глупо улыбаюсь. Пауза. Не бейте меня, я больше не буду. Меня выручает славянская внешность и «Олимпус», висящий на шее, как кирпич у Муму. Народ осознает, что это не Айгуль забыла казахский язык (о, позор!), а я на казахском ни «бе», ни «ме» и успокаивается. Да, русский здесь не в почете.

 Спасибо экскурсоводу Байжанову Айдусу, он честно старался уложить смысл длинной речи в краткое резюме для меня, но получалось тоже не ахти. И тогда для меня одной (!) была проведена отдельная экскурсия (!), благодаря чему я могу писать эти строки. Итак, я продолжаю. Туркестан в древности был центром казахской культуры, поэтому, кстати, в 2002 г. здесь прошел Курултай, т.е. слет казахов со всего мира. По этому поводу недалеко от мечети стоит памятник в виде трех подков, образующих казахскую юрту, а под ними камень в виде детской колыбели. Детская колыбель для казахов священна, они их хранят, даже когда дети вырастают. При раскопках на этом месте нашли изделия времен палеолита, мы на них полюбовались в другом здании, бывшей казарме николаевских времен. А пока мы заглядывали во все закоулки мечети, даже в те, куда не водят других (!). Стены здания толщиной 3 м с целой системой вентиляций, поэтому служители могли спокойно сутками готовить ритуальные блюда и не угорать. Блюда раскладывались в огромные деревянные корыта «астау» из цельных стволов, таскали их исключительно женщины. Я попыталась приподнять одно из них, получилось не очень изящно, Айдус изрядно повеселился. После чего я спросила его о керамической плитке на стенах. Айдус погрустнел и сказал, что нынче мы делать так не могём, секрет утерян, известно, что в состав входили 27 элементов, потому она такая яркая с 14 в. до сих пор. Не известен и секрет кирпичей мечети, раньше считалось, что в них для прочности добавляли шерсть с яичным белком, но химики кроме глины в них ничего не нашли.

Так за разговорами мы вернулись в главный зал, где находится вторая святыня мечети – священный казан. Огромный казан сплавлен из 7 металлов и вмещает 3 тонны святой воды, сюда он был привезен из Эрмитажа в 1989 г., да так и остался. Пока его везли из Петербурга, он был накрыт деревянной крышкой, под которую люди стали кидать монетки на счастье. Традиция прижилась. Теперь казан стоит на постаменте, к которому ведет ковровая дорожка. Мусульмане, разувшись, поднимаются к казану и, загадав желание, бросают в щели крышки монеты, кратные числу 7. Деньги идут на благотворительность. Мы походили вокруг казана, бросили туда денежки, и вдруг Айдус предложил сфотографироваться. Съемка внутри, как вы помните, запрещена, но иногда (очень иногда), когда гость издалека, а внутри мечети уже никого… Если нельзя, но очень хочется… Кто же откажется от такого предложения?! Я выхватила из чехла свой бравый фотоаппарат и… Фотоаппарат молчал. «Бензин кончился, - подумал Штирлиц.» Те, кто знаком с пленочным «Олимпусом IS-3000», подтвердят, что жидкокристаллический экран у него работает ВСЕГДА. Всегда, даже если он выключен (!). «Батарейки сдохли», - подумала я. Вот так всегда, в самый ответственный момент! Я развела руками, экскурсовод вздохнул. Мы походили еще, потом заполнили карточку иностранного туриста и вышли погреться на теплое январское солнышко. Солнышко мерзко светило, пели противные птички. Я снова достала фотоаппарат и нажала пуск. Гнусное чудо японской техники работало! Я развела руками. Нельзя – так нельзя, если Аллах против, чтобы фотографировали священный казан, то я против Аллаха не пойду. Айдус покачал головой. Оказывается, 9 из 10 фотографий этого казана не получаются: то пленка засветится, то очень темно и нечетко. «У Вас вот фотоаппарат отказал, - печально заметил он, - дела…»

 Конечно, одной мечетью древняя часть города не ограничивается. Если пройти мимо мавзолея Рабия Султан Бегим, дочери Улукбека, то попадешь в восточную баню 15 в.  В ней мылись аж до 1975 г., говорят, она топилась всего от одной свечи. Вся баня выложена кирпичиками, в предбаннике стоит старинный тульский самовар. По легенде достаточно просто посетить эту баню, чтобы считать себя «чистым». Мы посетили. Есть и другие священные постройки и усыпальницы, все посетить нам не удалось. К сожалению, полновесные красочные буклеты, которые продаются на территории музея, изданы на казахском языке, так что привезти домой было нечего. Почему бы такую информацию не печатать на английском языке? Или на русском, на худой конец? Под конец мы долго ходили вдоль мечети, гладили ее стены, загадывали желания. Я решила, что сфотографирую купол и попробую снова пробраться внутрь здания, авось запечатлею священный казан. Ведь разрешили! Вот сейчас сделаю последний снимок и … Последний снимок действительно оказался последним. «Олимпус» щелкнул и мерзко зажужжал, перематывая пленку. Как же это?.. а где же?.. я ведь покупала пленку на 36, где еще кадры?! Блин, оказалось, что пленка на 24, Аллах снова выиграл.

Возвращались мы из Туркестана уже ночью. Базар мы почти не увидели, хоть он и работает круглосуточно, но хлеб оттуда привезли. Вообще, все, что связано с этим городом, у казахов считается священным. Хлеб, купленный там, мы поели сами и раздали родственникам.

 Обратная дорога тоже была незабываема. На этот раз мы сели в междугородный автобус. Вы когда-нибудь видели восточный междугородный автобус? Это юрта на колесах. На первые 6 сидений положены деревянные щиты, на щитах – одеяла и подушки, на подушках – хозяин автобуса в позе лотоса. Автобус перевозит не только пассажиров, но и грузы, например, тонну сметаны в багажнике или тонну риса в проходе между креслами. А вы когда-нибудь видели, как загружают в автобус спальный гарнитур? Мы наблюдали это минут 40. Когда в дверь стали протискивать матрас типа «сексодром» толи 2 х 3, толи 5 х 5, народ взвыл. Кто-то на задних сидениях пискнул, мол, знал бы, что тут такое поедет, так сел бы в другой автобус. Наивный! Другой автобус мог перевозить стадо верблюдов, а тут всего лишь рис под ногами да матрас на голове. Матрас проехал по нашим шапкам как по подшипнику и заткнул писклявого гражданина на целых 5 часов. Как хорошо, что по автобусу не ходили торговцы с кошелками, это был его самый большой плюс! Научные сотрудники долго махали нам ручкой.

 После 5-ти часового сна далеко не в позе лотоса занемело все. Хорошо хозяину автобуса, он спал с комфортом, у него даже ковер висел на окне, а у меня к стеклу лоб примерзал. В Кызылорде мы с удовольствием прошлись пешком по ночному городу, это называется «мышечная радость». Как же люди ездят в автобусные туры по Европе? С ума сойти! Не поеду!

 После Туркестана отсыпаться пришлось сутки. Ничто уже не торопило меня. Приближался день рождения Айгуль, а там и мой отъезд не за горами. Оставалось посетить на прощание местный базар, запастись подарками, напечатать сотню-другую фотографий, посетить пару непосещенных  родственников и друзей, узнать, как тут дела на компьютерном рынке, сходить на шашлыки, запастись продуктами на 3 дня дороги и все. Я пошла на базар. Местный базар беднее, чем у нас в Екатеринбурге, но дешевле и веселей. Например, там продаются самодельные печенья и торты. А еще там интересно беседовать с торговцами. В этой части Казахстана не все хорошо говорят по-русски, иногда только понимают, но сказать ничего не могут. Тогда на помощь приходят мимика и жесты. К концу поездки я знала 10 казахских слов, 5 из них относились к еде, 1 – название улицы, на которой я жила. Оставалось еще 4 слова. Задача: как при помощи слов «да», «нет», «Аллах» и «март» разговаривать в ребенком? На базаре я просто тыкала пальцем, но договариваться о цене приходилось иногда так:

- Сколько? (кивок на товар)

- Триста.

- Триста?

- Нет, триста.

- Триста?! (мои глаза округляются)

- Нет, триста! Триста!

Мои глаза округляются еще сильней, продавец-узбечка начинает беспокоиться. Тут до меня доходит:

- Тридцать?

- Да, да!! Тридцать, тридцать!!

- А-а-а! (я мысленно перевожу тенге в рубли) Эти шнурки стоят 6 рублей? Тогда я их беру.

Иногда цену на базаре можно было сбить в 2 раза, но у меня так не получалось.

 Вот и приблизилась к концу моя поездка. Мы славно потанцевали на дне рождения Айгуль, потом долго провожали меня. План свой я выполнила на 150 %. К поезду «Бишкек-Москва» неожиданно пришли представители адвокатуры с подарком. Бутылка «Шампанского» у вагона, мои слезы, всеобщий смех. Уже зайдя в вагон, вижу странное подплясывание на перроне одной из девушек, Гуляим. Выхожу. Она снимает с пальца серебряный перстень и надевает его мне. Ну, что мне делать? Опять плачу и целую всех подряд. До свидания! Приезжайте теперь к нам!

 А в купе снова сюрприз. Я вытираю глаза и шмыгаю носом, а на моем месте уже сидят трое безбилетников. Киргизский суперпоезд по цене самолета везет втрое больше пассажиров, чем предусмотрено СЭС. Заявляю свои права на этот диванчик. Я не выспалась, расстроена и вообще какого черта? Под вечер интересуюсь, далеко ли едут мои безбилетные попутчики. Оказывается, до Москвы! «До Москвы?! Из Бишкека?! Без билета?! А где вы ночевать будете? Ах, тоже здесь?..» Вот это да! Проводница мою проблему понимает с полуслова. Ее служебное купе забито до предела, но место в переполненном коридоре она все-таки находит. Для троих. Четвертый безбилетник ночует на коврике у нас под столом, обалдеть! Вода в туалете давно закончилась, русские пассажиры потихоньку звереют и рычат, а я старательно повторяю слово «нет» по-казахски проползающим по головам торговцам. Ребята, здесь даже живых собак продают! На границе бравые таможенники находят контрабанду, все это летит из вагона кувырком на снег. Потом, после сбора денег со всего вагона, все это забрасывается обратно, но поезд стоит уже 3 часа вместо 1 и народ готов платить любые штрафы. После отъезда проводница вынимает откуда-то маленький полиэтиленовый сверток и, не таясь (граница-то уже тю-тю!) зарывает его в люке с постельным бельем. Провезла-таки наркоту в Россию! Я на взводе.

 О, вы не представляете, как чисто и тихо в поезде «Оренбург-Свердловск»! Погуляв по заснеженным улицам Оренбурга 6 ч, я чуть не расцеловала каждый сугроб. В гостях, конечно, хорошо, но дома лучше. В поезде я зашла к проводнику и попросила «Жалобную книгу», чтобы написать туда что-нибудь хорошее-доброе-вечное. Хотелось упасть ему на грудь, рассказать о любви к Родине и задушить его в счастливых объятьях, но я вовремя вспомнила, что замужем. Проводник тоже растрогался, пустил скупую мужскую, порозовел, но вовремя вспомнил, что женат и в «Книге жалоб» отказал. Все равно, мол, за это премию не дадут, а за теплые слова спасибо, тронут. Так я и продремала всю дорогу домой, в тишине, чистоте и покое. А рыбу копченую я теперь на дух не переношу, нанюхалась в поездах и насмотрелась.

Хорошо, что на Урале в январе есть снег! Теперь вернулась и казахская Снегурочка. Весной снег растает, обнажив мусор, но пока он самый лучший, самый белый, самый-самый. Я озиралась по сторонам, прижимая к груди букет хризантем от мужа. Муж тащил сумки. Подходя к дому, я смело шагнула под знак «Пешеходный переход». Ха! Водитель чуть не проехал сквозь меня. Будь бдительна, Снегурочка, это тебе не Кызылорда!